80 – это круто!
Однажды, путешествуя по району, в одной далекой деревне, проходя по улице, я увидела старушку, лет шестидесяти, которая колола дрова. Захотелось помочь ей. Подошла.
Я. Бабушка, здравствуйте. Простите, как зовут Вас?
Дарья Ивановна. Дарьей Ивановной кличут, а тебе чего надо-то, милая?
Я. Да, спросить хочу, может, помощь нужна. Деревня-то не безлюдная, сейчас сообразим, кого позвать…
Д.И. Не-не-не, не выдумывай. Это я так, на волю вышла, воздухом подышать. Засиделась в сарайке, картошку перебирала, сажать ведь скоро.
Я. Нет, Дарья Ивановна, вам же отдохнуть хотелось, а это мужская работа… У Вас дети-то есть?
Д.И. Да. Хозяина вот давно уж нет, а дети – сын, есть. (С гордостью) В городе он, пост хороший занимает… Ругается больно, если что сама делаю… И за дрова сердиться будет, но я же так, немного, размяться, как внуки говорят… Приезжают часто. Он или невестка, внуки вот скоро наедут. Картошку посадят, сарай поправят, ну и так… Вон гляди цветы уже показались… все эти клумбы Аленка, правнучка насажала. «Это, чтобы у тебя бабушка красиво было»- говорит.
Я. Правнучка? А сколько же Вам лет, если не секрет?
Д.И. Восемьдесят пятый уже пошел.
Я. Сколько-сколько? Правда что ли? Не поверю. Я думала, ну шестьдесят пять, не больше…
Д.И. (смеётся) А чего не верить-то. Зубы не мои, волосы седые…
Я. Да, я не о том… Силы-то сколько в Вас, энергетики… Как… Откуда… Вы же, наверное, и войну застали?
Д.И. Застала-застала. Тяжело вспоминать… Отец на фронте… Я после школы бежала к маме на ферму, помогать. А вечером носки, варежки вязали для солдат наших. Мама все надеялась, что хоть какие-то носки отцу попадут, записочки вкладывала. Да, и холод и голод, всё пережили.
Я. А сейчас как, пенсия – то маленькая.
Д.И. Ну да, небольшая… А куда мне много-то. Вон невестка одежки навезла, так лежит все. Я как-то в своем легче себя чувствую. Да и еда заморская мне не особо нравится. Козочка, куры в сарайке, огородик, садик – всё свое, разве что за хлебом в магазин хожу. Осенью дети варенья — соленья и себе наделают и мне оставят…
Я. А что же они Вас к себе не возьмут?
Д.И. Не-не… не хочу я в город. Шумно там, народу много, мельтешение одно…всё в магазине надо покупать… А как не завезут… что делать-то? А я вот захотела лучку, морковки – в огород сходила, нарвала, молочко –коза дает… Не, пока ноги носят – не поеду. Бывала я у них… через три дня домой запросилась.
Я. Так получается, Дарья Ивановна, вы своей жизнью довольны?
Д.И. Ну, а чего Бога гневить… жива пока, Слава Богу, дети приезжают, соседи не обижают… Войны вот только не надо, а так… переживем всё.
Я. Спасибо Вам, Дарья Ивановна, дай Бог Вам долгой жизни на радость всем.
Д.И. И тебе, милая, того же…Ступай с Богом…
Долго не выходила у меня из памяти эта бабушка. Не чувствовать возраста на девятом десятке лет, сохранить ясную память, оптимизм. Мы же вечно ноем, всем недовольны, в погоне за избыточными благами не замечаем, что жизнь проходит, а душа остается голодной. Наши послевоенные старушки довольствуются малым, ценят то, что есть, радуются каждому прожитому дню и тем счастливы. Есть над чем подумать.
Школа журналистики: Заголовок — пойдет, но не очень хороший, хотя это дело вкуса. Лид не годится. Это не журналистский материал, а какие-то воспоминания о былом 🙂 В обычном материале было бы написано что-то типа: «В преддверии Международного женского дня мы хотим вам рассказать об удивительной женщине, проживающей в нашем городе — Алене Евгеньевне Семеновой» (в данном случае пишем отчество, потому что это наш главный герой материала и пожилая женщина). «Я» и потом вопрос — так в СМИ не пишут. Просто задаете вопрос или «Корреспондент:» и затем вопрос. Весь этот текст написан как рассказ, это не журналистский материал.