В плену стереотипов и предрассудков

Опубликовано на сайте prevention.kg. На улицах казахстанских городов мы время от времени видим женщин в религиозной мусульманской одежде. Например, при виде девушек в никабах (головной убор, закрывающий лицо, с прорезью для глаз) прохожие смотрят на них с осуждением и критикуют в разговорах со знакомыми. У людей вид подобной одежды вызывает ассоциации с радикальными религиозными течениями и терроризмом. Подобное отношение сформировано средствами массовой информации и подчас неверным преподнесением информации. Также некоторые государства Центральной Азии в последние годы накладывают ограничения на ношение определенной религиозной одежды, что только усиливает стереотипы в умах людей и укрепляет их негативное отношение.

Стандартный телевизионный сюжет о произошедшем теракте: на фоне информации о числе погибших показывают людей в религиозной одежде, мечеть и молящихся верующих. Недостаточно подготовленные в освещении таких событий журналисты в своих материалах могут употреблять сомнительные слова и выражения, такие как «исламский терроризм», «секс-джихад», «джихадист», «пояс шахида» и многие другие. Часто в СМИ религиозные понятия ислама коверкаются и смешиваются с терроризмом.

Мусульманофобия и СМИ

«От паранджи (длинное покрывало, полностью закрывающее тело и лицо, при этом глаза скрыты за специальной сеткой – С.Б.) мы отказались еще в 1918 году, но еще до 70-80-х годов у нас носили паранджу — и молодые женщины, и женщины преклонного возраста. Если женишься, то в таком наряде привозили невесту», — рассказывает эксперт Internews Икбалжан Мирсайитов из Кыргызстана. — Исламофобия – это боязнь религии, а мусульманофобия – это боязнь мусульман, их поведения и внешнего вида. Например, в Кыргызстане мало исламофобии, но очень много мусульманофобии. Они носят религиозную одежду, а люди выступают против их поведения и образа жизни мусульман. Есть страх, что если женщина идет в религиозной одежде, то она террористка».

По его словам, СМИ не только часто неправильно употребляют религиозные термины, но и невольно делают из террористов героев.

«Возьмем словосочетание «исламский экстремизм»… Исламского экстремизма нет, это выдуманный термин, в Европе его уже не используют. А некоторые неподготовленные журналисты даже пишут «исламский терроризм». А ведь в исламе нет никакого террора. Сейчас в рамках нашего проекта мы пытаемся дать журналистам правильное понимание терминов», — сказал Икбалжан Мирсайитов.

В качестве примера неверного понимания терминов он привел понятие «кафир», которое означает «неверующий, безбожник». Например, кафиром нельзя назвать христианина или буддиста, которые верят в бога.

Медиаграмотность становится необходимой

Мировоззрение людей и их отношение к происходящим событиям во многом формируются средствами массовой информации, а также под влиянием той информации, которая распространяется в социальных сетях и мессенджерах. Поэтому не лишним будет сказать о важности медиаграмотности. Сегодня любой человек должен быть «подкован» в вопросах распространения информации и особенностях работы СМИ, уметь вычислять фэйки (поддельные новости) и при необходимости проводить фактчекинг (проверку информации). Медиаграмотный человек, обладающий критическим мышлением, получает массу преимуществ перед тем, кто бездумно верит всему и сам распространяет ложь, отправляя её друзьям, знакомым и родственникам.

Как научиться разбираться во всех этих непростых вопросах? Учиться, развиваться критическое мышление, быть более внимательным к деталям. Например, в некоторых странах медиаграмотность уже преподают в школах. В Казахстане каждый сам несет ответственность за свою подготовленность к восприятию информации. Определенные группы населения, такие как журналисты, сотрудники неправительственных организаций и госслужащие, иногда имеют возможность учиться на бесплатных тренингах по этой теме. Остальным будет удобнее заинтересоваться медиаграмотностью самостоятельно, поискать в интернете соответствующие образовательные сайты и проекты в социальных сетях.

«Даже поверхностное изучение примеров фэйков и методов их разоблачения даёт человеку преимущество. Почему некоторые СМИ публикуют именно эту информацию и именно так её преподносят, кому это выгодно, это ложь или правда, попытка манипуляции или пропаганда – понимать это можно научиться, надо лишь увлечься этой темой и повышать свой уровень знаний. Критическое мышление позволяет вырваться из шаблонов. Например, действительно ли та или иная религиозная одежда может быть тревожным сигналом о том, что человек принадлежит к экстремистской организации – это еще большой вопрос, это утверждение, которое стоит взять под сомнение», — считает сотрудник общественного объединения «Молодежный центр реконструкции и развития» Виктор Беляков из Тараза.

Термины необходимо правильно понимать

В Центральной Азии при поддержке международной организации Internews реализуется интересный и полезный проект «Три точки». В их коротких и предельно понятных материалах преподносятся бесценные уроки. Кроме непосредственно медиаграмотности они просвещают людей и в правильном понимании религиозных терминов.

Например, они объясняют, что слово «джихад» с арабского переводится «усилие». Мы часто видим формулировки «объявили джихад неверным» или «джихадисты» в журналистских текстах. Обычно под словом «джихад» журналисты подразумевают войну и террор, но если обратиться к текстам священных мусульманских писаний, то становится понятно, что слово «джихад» означает усилие и используется для описания внутреннего противостояния верующего человека греховным соблазнам. Неправильное применение этого слова укрепляет заблуждение о том, что ислам поддерживает насилие. Эксперты настойчиво повторяют: в священных писаниях нет стихов или строк, которые призывали бы к насильственным действиям.

Или «моджахед» (с арабского «совершающий усилие») — это слово очень часто использовалось в 80-90-х годах, когда СМИ освещали события в Афганистане. Во многих видеообращениях экстремистских организаций обращающиеся называли себя моджахедами, поэтому и журналисты стали их так называть. И хотя сейчас это слово используют реже, у него сохранилась негативная окраска и возникают прямые ассоциации с терроризмом. А ведь моджахедом можно назвать и учителя, и священнослужителя, и даже мать, которая воспитывает ребенка по мусульманским обычаям.

Неправильное понимание и употребление религиозных терминов стало практически нормой, с которой нельзя мириться.

Нужны ли ограничения?

Вернемся к религиозной одежде. Во многих религиях есть свои рекомендации и правила в отношении одежды верующих и их внешнего вида. Например, в православии голова женщины, которая находится в церкви, должна быть покрыта платком. При этом брюки или тем более обтягивающие джинсы на ней считаются нежелательными. Священники носят бороды и специальные одеяния. Подобные правила, традиции, рекомендации есть и в различных направлениях ислама. В конце концов это всего лишь одежда, которая никому не угрожает, будь то кожаная куртка рокера или ткань, скрывающая лицо верующей женщины.

В прошлом году в Казахстане общественность была взволнована запретом на религиозную одежду в образовательных учреждениях. Девочек в хиджабах не пускали в школы, колледжи и вузы. В широком смысле хиджаб — это любая одежда, соответствующая нормам шариата, но в западных странах хиджабом называют женский мусульманский платок, покрывающий голову, при этом лицо остается открытым. Аргумент о том, что у нас светское государство и необходимо соблюдать требования к школьной форме, многим показался неубедительным. Если религиозные убеждения диктуют человеку носить нательный крестик (его носить можно, не видно под одеждой) или платок на голове, то как можно попирать его право на свободу вероисповедания? А практически любая религия кроме веры, исполнения ритуалов в культовом помещении и дома, накладывает и определённые требования к поведению и одежде.

В Казахстане проект закона о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам религиозной деятельности и религиозных объединений на данный момент отозван из мажилиса. Поправки разрабатывались с 2017 года Министерством по делам религий и гражданского общества, в них предусматривался запрет на ношение в общественных местах некоторой религиозной атрибутики и одежды, скрывающей лицо. Пока остается неясным будет ли законопроект доработан или его отозвали насовсем.

В Узбекистане тоже есть ограничения на ношение религиозной одежды в общественных местах. В феврале в Ташкенте завершился резонансный судебный процесс: отец студентки Исламской академии отстаивал право своей дочери ходить на учебу в хиджабе. Судебное решение, как и предполагалось, было однозначным: дресс-код для студентов на нарушает никаких законов, все обязаны посещать занятия в одинаковой форме, утвержденной Министерством образования.

Заметно отличается ситуация в Кыргызстане, где подобных запретов нет.

«Три года назад кыргызская общественность выражала недовольство против религиозной одежды, в основном против ношения платка, — рассказывает теолог из Бишкека Маметбек Мырзабаев. — На данный момент против ношения платка никто не выступает. Есть группа так называемых светских радикалов, которые выросли и воспитывались в Советском союзе, они против любой религиозной атрибутики, но их не много».

По его словам, сейчас в Кыргызстане тема ношения платка не обсуждается, но актуальной темой становится ношение паранджи и никаба.

Реальность такова, что на сегодняшний день немало людей, для которых современный терроризм ассоциируется с религией и соответствующей одеждой. Но ведь если кто-то извратил доброе и светлое, создал идеологию ненависти и творит беззаконие, то необходимо их четко отделять от настоящей веры, к которой террористы не имеют никакого отношения. Кстати, среди причин радикализации эксперты называют и пропаганду против религиозной одежды, запреты, насильственное «исправление», которые  вызывают ответные агрессивные настроения. В любом случае необходимо найти компромисс и соблюсти баланс, в котором будут учтены интересы государства, но не в ущерб прав верующих разных конфессий.

Сергей Барановский, медиаэксперт, председатель ОО «Молодежный центр реконструкции»