Это условное название для всех СМИ. Имея определенное влияние, тем не менее СМИ не являются властью, подобной судебной, исполнительной и законодательной.

Среди журналистов, работников медиасферы, экспертов и политологов встречаются два противоположных мнения. Первое: СМИ — это четвертая власть (образное высказывание, подмечающее важное значение средств массовой информации наравне с тремя ветвями власти — законодательной, исполнительной и судебной). Второе мнение: подобное выражение просто афоризм, который имеет мало общего с реальностью. Кстати, первое мнение более популярно.

Мы считаем, что все СМИ как одна большая сила — да, это власть, это большое влияние на людей. СМИ не дают никому указания напрямую, но они влияют. Своими материалами они влияют на обычных граждан, а также на политиков и людей, от которых зависит принятие решение на разных уровнях.

Но отдельно взятое СМИ обладает ли весомой властью? Это зависит от величины её аудитории — чем больше читателей/зрителей/радиослушателей, тем это СМИ более влиятельное. У городской газетки с небольшой аудиторией, да еще если это зависимое от государства СМИ — у неё мало свободы и немного какой-либо власти (одна пропаганда местного разлива).

Также важна степень уязвимости СМИ. Если при неблагоприятном развитии событий средство массовой информации недоброжелатели смогут на раз-два-три принудительно закрыть, то её позиции слабы. А если у этого СМИ есть связи (во власти, бизнесе и гражданском обществе), деньги и большая общественная поддержка, то её позиция более устойчива.

А много ли власти у отдельно взятого журналиста? Может ли он состязаться с тремя ветвями власти? Нет, не может, у него какой-либо власти и способности влиять еще меньше. Но всё же что-то он может. И его сила зависит от популярности СМИ, в котором он работает и от его профессиональных качеств и собственной известности. Иной журналист может повлиять на какие-то процессы, происходящие в стране или с трудом уволить продажного чиновника, а другой не сможет повлиять даже на КСК.

Послушайте подкаст о журналистике как о четвертой власти: